ЛОРД ВИНЧЕСТЕР и ГРАФИНЯ ПОПУГАЕВ
I
Древние часы, стоявшие точно в центре комнаты и напоминавшие лакированный буфет, пробили 7 часов вечера.
Огромная куча наваленных на кровать одеял и подушек к пятому удару начала вяло шевелится. Сама кровать стояла у распахнутого окна, изголовьем на север. Сквозь большой индейский ловец снов можно было видеть улицу. В этом городе темнело рано - улицу уже заполняла темно-розовая поволока, разливаясь по улицам и набережным; шумело движение - дорога была размечена на три линии - первая предназначалась для бедняков и их PORSHE и McLaren, вторая для конных троек аристократов и третья, для простых пешеходов. Где-то смеялись дети - они только что поймали гуляющего с женой вице-губернатора, привязали их к столбу, а теперь обливают их ноги дешевых бензином для зажигалок зиппо. Толстый городовой лихо крутит ус и улыбается - как можно наказывать таких милых детишек? Никак. Дети - наше всё.
Лорд Винчестер высунул из многослойной кучи одеял свою слегка дрожащую после вчерашнего вечера руку; по привычке, она тянулась к револьверу Магнум-357, лежащему на прикроватной тумбе. Ощутив ладонью холодную сталь оружия, аристократичная рука перестала дрожать, и даже сквозь толщи подушек ощущалась невероятно довольная улыбка лорда. Он любил жизнь.
Рука, немного неестественно выкручиваясь с оружием, направлялась в сторону окна. Наконец, лорд оперся оружием на подоконник и трижды нажал на спусковой крючок.
Первая пуля отстрелила голову кукле, с которой играла маленькая девочка в доме напротив. Выстрел разорвал тряпичную голову в клочья, и мельчайшие частицы плюша медленно оседали на счастливое лицо ребёнка - лорд Винчестер проснулся.
Второй выстрел вдребезги разнес большую и мощную лампу уличного фонаря. Городовой, с умилением наблюдавший за детьми, вовсе расплакался - лорд Винчестер проснулся.
Третья пуля не попала никуда. Она улетела далеко за горизонт, расцвечивая свой путь золотистым троссирующим следом, в то место, куда падают все снаряды, выпущенные в небо. И теперь вся улица в едином порыве любви замолчала; дворники, отправляющиеся на работу в своих BUGATTI, заглушили моторы. Кучеры всевозможных аристократических семейств нежно натянули поводья в свох тройках; прохожие замерли и повернулись в сторону окна - теперь это знал весь город - лорд Винчестер проснулся.
Еще выстрел - и улица, позабыв про минутный приступ всепоглащающей любви, продолжила свое движение, и дети, завороженно смотревшие в сторону окна с ловцом снов, словно сбросив с себя оцепенение, продолжили подносить спичку к штанине вице-губернатора... Рука с пистолетом на несколько секунд легла на подоконник, как будто ее обладатель вновь отправился в страну снов, однако, спустя несколько мгновений, конечность так резко дернулась вокруг своей оси, что сбросила с лорда все одеяла.
Лорд был высоким человеком с крепким телосложением, чем выгодно отличался от своих братьев по положению в обществе. Несмотря на недавнее пробуждение, он был ухожен и готов к рандеву - его прическа блистала лаком, а элегантные итальянские усики аккуратно лежали над тонкой верхней губой. Лорд Винчестер улыбался. Как можно не улыбаться в мире, полном детей и прекрасных женщин? Он нежно столкнул с кровати двух фрейлин, что мешали ему встать, обняв его с двух сторон, и приподнялся. Еще две девушки, вынырнувшие из коридора, обворожительно улыбнулись ему и помахав ухоженными ручками, удалились. Винчестер приложил к тяжелой голове оружие, в надежде охладить виски. Однако после четырех выстрелов револьвер нагрелся, и лорд, брезгливо поморщившись, убрал магнум от головы. Вытащив из-под кровати мешок со льдом, лорд перевернул его у себя над головой. Он закрыл глаза от прекрасного ощущения охлаждения. Фрейлины на полу слегка вздрогнули от нескольких попавших на их тела кубиков льда, но продолжали спать с блаженной улыбкой. Лорд прокашлялся и, тяжелым мужским голосом сказал: "Не люблю оставлять патроны про запас". После произнесения этой фразы, лорд резким выпадом выставил револьвер в, казалось, каменной руке и, не жмуря глаза, дважды нажал на спусковой крючок. Фамильные часы, похожие на лакированный буфет, разлетелись вдребезги.